Ханская дочь. Любовь в неволе - Страница 108

108

— Стой, братец, дальше дороги нет! Меньше чем в часе отсюда мы видели шведских драгун. Вы же не хотите попасть к ним в руки? — Казак оперся рукой о луку седла и улыбнулся.

Кирилин насторожился:

— Говоришь, шведы меньше чем в часе отсюда?

— Точно, и не меньше трех рот. Они ищут фураж, но тут с этим негусто. Батюшка Петр Алексеевич уже позаботился о том, чтобы в окрестностях не осталось горсточки овса или ячменя для этих чертовых язычников.

Казаки выглядели на редкость беззаботными, словно выехали в лес на прогулку. Гвардейский капитан, только из соображений конспирации надевший свое нынешнее платье, зашел слишком далеко, чтобы теперь возвращаться из-за кучки казаков.

Кирилин незаметно потянулся к оружию и подмигнул Шишкину, а тот дал незаметный сигнал остальным.

— В таком случае нам и впрямь стоит повернуть, — сказал он, желая усыпить бдительность казачьего офицера. И тотчас же выхватил пистолет и нажал на спуск. Вспышка! Осечка! В тот же момент его люди открыли огонь. Казаки падали на землю, не успев понять, что происходит, их предводитель едва успел вскинуть ружье, но тут пуля Шишкина настигла и его. Кирилин взглянул на мужчину, затем на свой пистолет и с проклятием швырнул оружие на землю:

— Черт побери, эта собака едва меня не застрелила! — Взглядом он искал денщика Фаддея, отвечавшего за оружие. Бедный малый, дрожа, сполз с седла, чтобы подобрать оружие.

— Порох за ночь отсырел, батюшка Олег Федорович. Вы бы положили пистолет в кобуру или хоть бы в платок завернули, — попытался он оправдаться.

Кирилин, не говоря ни слова, вытянул его хлыстом и повернулся к своим спутникам:

— Ну что ж, теперь все хорошо! Шведы всего в нескольких верстах от нас. Вперед! — Он поскакал, не бросив и взгляда на убитых казаков, не дожидаясь денщика, который, стирая кровь с лица, садился в седло. В отличие от остальных заговорщиков, привычных к подобным сценам, Сирин убийство казаков потрясло до глубины души. Она едва успела подумать, не стоит ли рискнуть и вернуться обратно, присоединившись к ним, и вот они уже мертвы, а отряд снова, еще быстрее прежнего, движется по направлению к шведскому войску. Они торопились — вдалеке показался еще один казачий отряд, и людей там было достаточно, чтобы покончить с заговорщиками.

Казаки пришпорили лошадей, достигли места, где лежали их убитые товарищи, и с дикими криками бросились в погоню, удвоив усилия.

— Быстрее! — заорал Кирилин, снова и снова пришпоривая жеребца. Прочие лошади отряда уже не поспевали за ним, и отряд растягивался все сильнее. Шишкин окликнул Кирилина, но капитан даже не оглянулся, желая только поскорее достичь шведского лагеря. Даже добравшись туда в одиночку, он все еще мог выдать себя за посланника царевича, получив достойный прием.

Внезапно послышался приближающийся топот копыт, обернувшись, Кирилин увидел ненавистного татарского князя:

— Вам стоит ехать помедленнее, капитан! Остальные не успевают за вами.

Кирилин проглотил злобный ответ и показал вперед:

— Им стоило бы поторопиться. Еще чуть-чуть, и мы доберемся до шведов. — Кирилину оставалось только скрывать, что, в сущности, судьба остального отряда ему совершенно безразлична. Главное — самому оказаться в безопасности. Его слова прозвучали пророчески: в следующее мгновение вдали показались всадники в серо-голубых мундирах и желтых панталонах. Увидев приближающихся русских, они взяли ружья на изготовку. Кирилин ужаснулся: ведь его приближение могли истолковать как атаку, поддерживаемую с флангов казаками. На полном скаку он поднялся на стременах и отчаянно замахал рукой:

— Мы друзья! — кричал он сколько хватало голоса. Шведский майор, казалось, понял его верно и вскинул ладонь, приказав своим людям подождать.

— Стой! — крикнул он Кирилину по-русски. Акцент делал его слова почти неразборчивыми, но жест при этом говорил сам за себя. Люди Кирилина натянули поводья, с опаской взирая на карабины. Мгновением позже шведы открыли огонь, целясь, однако, не в дезертиров, а в их преследователей. Те вели ответную стрельбу, не весьма, впрочем, эффективную — никого из шведов не задело.

Предводители казаков вскоре отступили, поняв, что шансов на победу у них немного.

Шведский майор крикнул Кирилину:

— Кто вы такие и что вам надо?

Кирилин направился ему навстречу, держа руки на виду, чтобы продемонстрировать свои миролюбивые намерения, его трясущиеся губы едва сложились в улыбку:

— Мое имя Олег Федорович Кирилин. Желаю передать Его королевскому величеству Карлу XII послание от истинных русских патриотов, мечтающих о свержении нынешнего царя! — Карты были раскрыты, теперь оставалось только ждать, как отнесутся к его словам шведы.

Несколько мгновений казалось, будто майор не верит Кирилину, однако он кивнул, дав своим людям знак опустить ружья.

— Йохан Свенссон, к вашим услугам. Рад приветствовать вас как гостя Его величества. — Майор обрадовался, появление русских позволяло надеяться, что царское войско деморализовано и вот-вот рассыплется. Карл XII предсказывал, что Россия будет побеждена в единственной решительной битве. Неужто это вот-вот случится?

— Это дозорный отряд, мы скоро возвращаемая в лагерь и, если позволите, проводим вас. — Свенссон был вежлив, и все же приглашение его куда больше походило на приказ.

Кирилин выдохнул: кажется, побег удался, он был в безопасности.

— Будем рады, господин майор. Но следует соблюдать осторожность — царь и его генералы не весьма доброжелательны к солдатам, столь радикально меняющим свои взгляды.

108